Подождите до двенадцати тридцати. Ревизор что то прикинул в уме. Хорошо.
Я не буду беспокоить комиссара соединенных штатов. Но главному контролеру я обязан сообщить о случившемся. И, кроме того, я обязан отстранить вашего кассира от работы.
Потерять хорошее место в 1895 году значило сорваться в пропасть. Юго запад все еще не мог прийти в себя от кризиса 1893 года. Пылились стеклянные крыши умолкнувших заводских цехов.
Оседали стены недостроенных зданий. Койоты безнаказанно шныряли по опустевшим загонам ранчо.
Неужели я не имею права навестить свою мать? Сегодня нет, жестко сказал билл. Положи зонт и сними шляпу. Черт возьми, неужели он все таки сорвался в пропасть? Неужели он не сможет найти работу, не сможет прокормить семью и никогда не сможет преуспеть? Если так значит, он вообще неспособный, бездарный человек. Когда атол вышла из комнаты, билл отшвырнул газету ногой в угол. Кактусы, пробормотал он. Живые, роскошные, бессмысленные, никому не нужные кактусы… вынул из кармана часы, нажал заводную головку.
Крышка с затейливой монограммой отскочила с легким щелчком. Витые стрелки сошлись на двенадцати. Благодарю вас, добрый санта клаус сэм годвин, за щедрый рождественский подарок! Он поднес часы ближе к лицу. В полированном золоте крышки увидел глаза под нависшими темными бровями, толстый нос, выдвинутый вперед подбородок. Билл щелкнул по отражению пальцем.
Добрый день, мистер годвин! Все таки вы не оставили меня в трудную минуту. Благодарю.
Еще интересные статьи:
Miramath