Через неделю, приехав к римме снова, я вижу, что она абсолютно спокойна. Даже равнодушна. И я не могу понять ни ее внезапной замкнутости, ни бледности ее лица. Наконец, мы остаемся одни. Что с вами? Спрашиваю.
Вас отпустили в сусуман? Да, улыбаюсь я, сегодня у нас в сусумане комсомольское собрание. Не надо! Говорит римма. Оказывается, на второй или на третий день римма уже все обо мне знала. Ей, как комсомольскому секретарю, начальство рассказало. Мы что, больше не увидимся? Упавшим голосом спрашиваю я. Римма отвечает не сразу. Ну почему же… я продолжаю приезжать в сусуман, и нам обоим разлука дается все труднее. Со мной что то происходит.
Я и письма то избегал писать, а тут пишу почти каждый день. Пишу что приходит в голову. Теперь, перечитывая и улыбаясь своим тогдашним литературным притязаниям, не могу вспомнить, сам ли некоторые строки сочинял или откуда выписал, или все смешалось.
Самые сообразительные на ходу скидывали обувь, чтобы потом сунуть ноги во что то сухое, но махно велел конвою всю оставленную на берегу обувь выбросить в реку, вслед тем, кто уже вошел в воду. Один из гостей после этого рассказа молчал весь вечер. Так он снова увиделся с олынамовским, начальником прииска тем самым, но прозвищу махно. Кстати, кличка махно прилипала к очень многим колымским начальникам, отличавшимся сумасбродным характером. Ашот александрович стал главным бухгалтером северо восточного совнархоза, куда входили колыма, якутия, чукотка. По размерам это была самая крупная хозяйственная структура востока.
Отъезд он задержал часа на четыре, зашел ко мне домой, и мы с ним о многом переговорили. Он был в плановой системе из тех грамотных и думающих деловых людей, чья мысль прорывалась за флажки системы, казавшейся непоколебимой, и своими сомнениями, поддержкой новых форм, поисками реальной эффективности изнутри подрывала ее. Его перевели в москву, он стал заместителем начальника экономического отдела министерства цветной металлургии ссср. А когда в начале 90 х произошел развал союза и на правительственную сцену вышли молодые реформаторы, увлеченные монетаристскими теориями, раздачей приватизационных ваучеров, распродажей, растаскиванием народного добра, тогда опытные и в высшей степени порядочные люди, подобные григоряну, многое повидавшие и пережившие, оказались ненужными нуворишам. Не только на свою беду. Как скоро выяснилось, на беду всей российской экономики. Там шахты с высоким содержанием золота, нужно вести горноподготовительные работы проходку наклонных стволов, штреков, а делать это некому, рабочих рук не хватает.
Еще интересные статьи:
Dur