В век техники и человеческое свободное время приобретает технократический оттенок. Было бы интеллигентской спесью романтически анахронистического толка разделять людей на две категории тех, которые сами могут распорядиться своим свободным временем, потому что ими движут собственные и самостоятельные интересы, и тех, которые растерянно и беспомощно стоят перед данным им свободным временем, не зная, что им предпринять, которые остаются несовершеннолетними в формировании собственной жизни, которые нуждаются в руководстве, в поводе и месте для развлечения. Значительный размах индустрии развлечений подверг наличную здесь потребность инфляции нормированию и нивелировке. Гигантский аппарат современного технического оснащения жизни не мог бы развиваться и функционировать, если бы речь шла только об удовлетворении элементарных естественных потребностей в пище, одежде, жилье. Человеку нужно не столько необходимое сколько как раз избыточное.
Идеологическая война крупномасштабная обработка сознания делается в преуспевающей экономике условием полной занятости. В прежние времена люди, эпизодически сбрасывавшие с себя тяготы труда, не нуждались для своего услаждения ни в чем другом, кроме природы, ее мира и красоты. Однако эта мирная и прекрасная природа была все же аркадией человеческой души как культ природы, исполненный пантеистического чувства и во многом обязанный антикизирующей учености, она возникла в эпоху возрождения. В отношении к природе современного человека меньше этого возвышающего душу почитания, дивящегося на гармонии, математической и органической красоте, толкующего природные законы как истечение сверхъестественной мудрости. Человек нашего времени относится к природе практически технически, подходит к ней как завоеватель или по крайней мере как разведчик.
То, что преподносится человеческому любопытству из увиденного и услышанного благодаря кино, радио и телевидению, вовсе не суррогат естественного опыта, не предложение консервированной духовной пищи, но совершенно новые и оригинальные источники переживания, которые нацелены на планетарную тотальность информации, подобно тому как экономика развивается с расчетом на мировой рынок. Следует оставить излюбленный критиками культуры плач по утрате почвы. Техническая регламентация свободного времени вовсе не зло априори, даже если учитывать и признавать, что часто она оборачивается уродством. Пока свободное время рассматривается как время, не занятое ни трудом, ни политическими делами и обязанностями, оно продолжает контрастировать с трудом и политической деятельностью.
Чем в большей степени труд берут на себя машины, тем больше человек получает времени для себя самого, однако оно оказывается опустошенным незаполненным временем, которое может быть употреблено для любых целей и занято всем, чем угодно. Пустое время легко обращается в пустыню скуки, которую приходится разгонять.
Конечно, не все игры искусство, но искусство есть наиболее оригинальная форма игры, она есть высочайшая возможность посредством видимости явить сущность. Могут возразить разве искусство не оканчивается на произведении искусства, на реальном образе, который лучится собственной непотаенной красотой? Нельзя этого отрицать, но способ бытия произведения искусства как такового все же остается проблемой. Что есть произведение искусства неподдельно реальная вещь или же вокруг этой вещи всегда есть некая аура как бы незримая сцена? Является ли микельанджеловский давид мастерски высеченной мраморной глыбой на одной из площадей флоренции или же он стоит в собственном воображаемом мире спокоен, в сознании своей силы, праща закинута через плечо, холодный испытующий взгляд устремлен на превосходящего мощью врага? Произведения искусства озаряются собственным сиянием, они стоят словно в просвете к которому мы, созерцающие и рассматривающие, направляем свой взор и который раскрывается нам. Здесь мы не пытаемся дать философскую теорию произведению искусства. Речь идет исключительно о сжатом указании на соотношение игры и искусства.
Игра есть корень всякого человеческого искусства. Ребенку и художнику наиболее ясно открывается контур игры как творчески созидательного общения с раскрывающимися возможностями. Праздник как собирание и представление всех бытийных отношений имеет также и еще одно важное значение. В архаическом обществе праздник понимался как волшебное заклятие сверх человеческих сил, как призыв добрых демонов, изгнание злобных кобольдов, как исключительно благоприятная возможность для эпифании богов.
Еще интересные статьи:
Mazur