А теперь нетти просит меня вернуться поскорее в канаду и защищать мейти. Вот как она это сформулировала. Есть простой способ разобраться, и я уже так и поступил. Послал телеграмму хаддлстону, пусть выяснит, в чем там дело, и даст знать мне. Он может все сделать не хуже меня.
Что теперь? Сказаться больным, написать нетти, что меня доктор не отпускает и так далее, а фредерик хаддлстон, королевский адвокат, все сделает в лучшем виде? Но нетти не верит в мою болезнь. Она сказала каролине, что уверена я в каком нибудь модном европейском заведении для алкашей, баклуши пинаю да книжки почитываю, чем я, мол, и без того всегда злоупотреблял. Она сочтет, что я увиливаю. И отчасти будет права. Доктор иоганна освободила меня от многих глупостей, но заодно придала моему и без того обостренному чувству справедливости остроту бритвы.
В нем я видел собственные худшие стороны. Я был подонком столько раз, что и не сосчитать. Список длинный и отвратительный.
Я все это принял. Прежде чем прийти к сегодняшнему моему очень скромному пониманию себя, мне неплохо удавалось проецировать свои недостатки на других людей, и полную гамму их, даже более чем, я видел в мейтланде куэлче, дипломированном бухгалтере. У него, конечно, масса своих вполне реальных недостатков, никто ведь не проецирует свою тень на человека, являющего образец добродетели. Определенно неприятный тип, но теперь я понимаю, что ненавидеть его меня заставляло мое скрытое духовное родство с ним.
Знал, что барокко, но не был готов к такой барочности. От исполинского масштаба духовных излишеств захватывает дух тавтология и никакого тебе хаоса или мишуры.
Пальто не снимал, потому что отопления в нормальном смысле слова там не было. Женщина, которая продает билеты, требует, чтобы я надел огромные фетровые бахилы, дабы не испортить паркет.
Еще интересные статьи:
Balladodred