Как то так незаметно получилась, что оксанка стала своей уже и в сашином доме. Она постоянно моталась туда сюда, благо, что существовала внутренняя калитка между двумя дворами, весело щебетала, и была вполне довольна жизнью. Непьющий, старательный, трудолюбивый он вполне устраивал работодателей, и в отличие от многих приезжих засунул свой городской гонор куда подальше. Мать так и торговала пирожками на рынке не пропадать же свидетельству.
Дохода особого не было, но все таки. Нельзя сказать, что будущие возможные сваты стали друзьями, не считать же за дружбу добрососедские отношения? Но, тем не менее, оксанкиным визитам никто не препятствовал, так что установился устраивающий всех статус кво.
Такие нехорошие, что даже передергивала плечами, хмурилась и кусала губы. Странно и обидно ей казалось, что как то слишком просто и спокойно оставил ее молодой следователь. А ей то казалось, что он проявляет неподдельный интерес.
Или только казалось? Оксана передергивала плечами, и старалась выбросить это все из головы. Червоточина медленно затягивалась.
Были у него на то свои, совсем не шуточные, причины. 17 Геннадий григорьевич бесшумно приоткрыл дверь в приемную генерального директора. За столом подняла изящную головку секретарша молодая девица с осветленными волосами, голубыми глазками и большим чувственным ртом. Глядя на ее губы, финансист невольно прищелкивал и улыбался своим внутренним фривольным мыслишкам. Вот и сейчас он прищелкнул и просочился в кабинет. Владимир иванович принимает? Здравствуйте, любезный геннадий григорьевич! Конечно принимает.
Можно сказать, что он вас даже ждет. Почему? Испугался копейкин. Да шучу я, шучу! Успокойтесь. Просто у него никого нет. Я сейчас позвоню.
Еще интересные статьи:
Bearne