Тогда умру, только без боя не сдамся. Слушай, миррина положила руку ему на плечо. Я рассказала тебе немало своих историй, пришло время поведать еще одну. Десять лет прошло с того дня, когда врачеватель ликамб решил перебраться в ольвию и построить лечебницу у целебных ключей. Он уехал, а я отправилась позже вместе с домашним скарбом и слугами.
Корабль, на котором мы плыли, назывался надежда. О, лучше было бы мне умереть, чем подняться на палубу злополучного корабля! Миррина поправила черную прядь, прикрывавшую шрам через щеку. Арзак сделал попытку высвободить плечо. Он все время смотрел туда, где паслись белоножка и белоног, похожие друг на друга, как отражение в чистой воде. Белоножка была верховой лошадью старика. Ее сын белоног, принадлежал арзаку. Не торопись, слушай. Рука миррины сделалась тяжелей.
Мы радовались, благодарили богов. И тут нас настигло бедствие страшнее морской пучины. На нас напали царские скифы, старых убили, молодых увели в плен.
Я была молода, ночью я перегрызла проклятые путы и убежала. Меня догнали, избили. Второй раз я убежала через год, когда, пройдя по летним и зимним пастбищам, кочевье снова вернулось на юг.
Узконосые сапоги, прикрытые кожаными штанами, сжимали бока белонога. Конь был чалый, густорыжего цвета, со светлыми гривой и хвостом и белыми вниз от колен ногами. Своей выносливостью белоног не уступал лучшему скакуну. Ожившая степь, от вида которой в другое время ширилась бы грудь и сами собой вырывались бы крики, сейчас нисколько не радовала. Неуклюже махая крыльями, пролетели серые утки. Арзак не проводил их взглядом.
Трубящий клин журавлей не заставил его поднять головы. Сознанием владела только одна мысль. Она неотвязно бежала рядом, словно жеребенок около матери. Успеть, успеть! Он выехал поздно, и день кончался. Солнечный диск все решительный плыл к закату. Близилась ночь людям отдых, ему помеха в дальнем пути.
Еще интересные статьи:
Gholbithis