Когда на следующий день он вернулся, помещение было в таком антисанитарном состоянии, что армейский доктор, который, очевидно, принял лоуренса за прислуживающего араба, с негодованием обрушился на него за то, что он довел помещение до столь явного нарушения правил гуманности. Лоуренс принял это оскорбление без всякого протеста, чувствуя себя настолько запачканным в целой цепи событий, что еще одно пятно не делало разницы, но скорее имело символическое значение. Каковы бы ни были те недочеты, которые в дальнейшем могли появиться в новом наспех созданном арабском государстве, они являлись скорее следствием природы материалов, чем следствием самого строительства. Последнее должно было быть выполнено быстро, и в этой быстроте заключается удивительная особенность лоуренса. И все же 3 октября, когда в дамаск прибыл алленби, лоуренс был в состоянии, по словам стерлинга, передать ему город в относительном порядке, почти совершенно очищенным от следов войны, с правительственным аппаратом, функционировавшим легко и быстро. Когда фейсал уехал, лоуренс обратился к алленби со своей личной просьбой первой и последней он просит разрешения передать свои обязанности кому либо другому.
Алленби возражал, желая, чтобы он отправился в алеппо, но в конце концов красноречие лоуренса победило. На следующий день лоуренс выехал в каир. Дамаск оставался для него как память. В то время как лоуренс ехал на юг, военные действия развертывались у алеппо.
Совместная атака была назначена на следующий день. Однако ночью арабы ворвались в город, и турки его покинули, 29 го арабы новым скачком захватили станцию муслимия железнодорожный узел багдадской и сирийской железных дорог.
Жизненно необходимая магистраль была разрушена, и турецкая армия в месопотамии оказалась изолированной. Два дня спустя турция вышла из войны. Прошло еще 11 дней, и наконец 11 ноября капитулировала сама германия.
Положение осложнилось также расхождением во взглядах, выявившихся среди членов британского правительства. Некоторые представители последнего вдохновлялись так называемой исторической целью распространением британского контроля над менее культурными странами. Это было равносильно признанию того, что кое кто из этих апостолов экспансии руководствовался не просто империалистическими стремлениями, но и обоснованной верой в пользу британской администрации как средства обеспечения народу в целом высшей степени справедливости по сравнению с той, которая обычно преобладает у азиатских народностей. Подобная точка зрения, едва ли заслуживающая поощрения, объяснялась, с одной стороны, идеализацией национализма, а с другой твердолобым консерватизмом, который все еще смешивает обширность с величием.
Еще интересные статьи:
Maveginn