Четырнадцатая мир развивается сам по себе, и никакой тиран его не изменит и не остановит. Авиценна меддах омар отправился из скутари в дальнюю дорогу в адрианополь. Старец знал, что это путешествие будет последним в его жизни годы, которым забыл счет, склоняли его все ниже к земле, дряхлое тело просилось на вечный покой. Но ум протестовал против такой смерти, которая неминуемо приходит к человеку. Омар стремился оборвать нить своей жизни там, где она могла бы хоть на мгновение осветить путь другим своим последним пламенем. Он не верил в победу повстанцев, которые отважно решились напасть на бывшую столицу османской империи, но все равно шел к ним.
Он заранее предвидел смерть вожака кызылбашей кер оглы, но знал, что предотвратить восстание невозможно, как нельзя вычеркнуть ни одного дня из года. Ибо развитие нового мира от рождения до победы это цепь попыток и упорных стремлений, в которых старое служит для того, чтобы из него вырастало новое. Ведь смерть ювелира хюсама не прошла бесследно. Поэтому и омару грешно уходить, не оказав помощи борющимся за правду.
То ли при жизни художник собой заслоняет свой труд, то ли просто не верят люди, что этот, на вид ничем не выдающийся человек, который не умеет так гордо, как придворные певцы, стоять рядом со всесильными мира сего, может быть великим. Кто майку старого ювелира хюсама? Да и поверил ли бы кто нибудь из них, что это творение чудодейственных рук согбенного старца, который стоит за соломенным стулом у ворот бедестана, затравленный и презираемый уста рагином ювелирного цеха? Но вдруг не стало хюсама.
Алимовы головорезы выволокли изувеченное тело нищего, продававшего искусные изделия с драгоценными камнями да еще и посмевшего поднять руку на чорбаджи первой янычарской орты, за стены базара и приказали сторожам зарыть старого пса. А потом случилось то, чего никто не предвидел. Умерла нафиса, не дождавшись своего мужа, мастерскую хюсама ограбили цеховые ювелиры, и невиданные ценности появились в самых богатых магазинах бедестана.
Я честно выполнял свою повинность, но когда буря надвигается на нашу священную землю, моя совесть заставила меня… что за черные вести ты несешь мне? Шейх уль ислам схватил дервиша за плечо. Говори, что слышал! Болгары, сербы, греки? Мурах баба встал на ноги, и насмешливые огоньки заблестели в его глазах. Он, шейх уль ислам, спас тогда своего слугу от смерти, своевременно выслав его в крым.
Турки, святой отче. Ответил мурах баба, и шейх уль ислам успокоился. Ты о кер оглы? Не тревожься, мы сильны и можем не бояться ничтожной группы заговорщиков.
Еще интересные статьи:
Saiath