Затем началась война. Пока я перебивался с хлеба на воду в мармарике, освободители разрушили мой дом. Когда я вернулся, фотография была изрезана вдоль и поперек во время ночных грабежей мародеры пустили ее на факелы. Кратер раскололи на куски.
Самый большой из них представлял собой ноги одиссея, привязанного к мачте. Я храню его до сих пор.
На стеллажи не хватает фондов. Так что книги медленно тлеют, обращаясь в прах.
Робертсон дэвис. Мантикора. Перевел г.
Это продолжалось довольно долго и было порой болезненно, но он оказался умным аналитиком, а я время от времени осознавал, что свидетель из меня никудышный, поскольку предполагаю, что доктор знает то, чего я ему не говорил, и то, что он никак не мог знать. Я смущался из за того, что выглядел таким дураком, причем в ситуации, в которой, как я бессчетное число раз говорил себе и другим людям, никоим образом не должен был оказаться беседую с психоаналитиком и делаю вид, будто ищу помощи, но не надеюсь ее получить. Я никогда не верил, что они могут сделать для умного человека что то такое, чего он не может сам. Я знаю многих, кто полагается на психоаналитиков, но все они люди по природе зависимые, они бы и на священника полагались, если бы жили во времена, когда была сильна вера, или на гадалку по кофейной гуще, или на астролога, если бы у них не хватило денег на жулика более высокого полета. Но вот я сам сидел перед ним, и теперь мне ничего не оставалось, как пройти все до конца. У этого дела была и смешная сторона.
Я не знал, чего мне следует ждать, но полагал, что мне предложат лечь на кушетку и будут задавать вопросы о моей половой жизни, что было бы пустой тратой времени, так как половой жизни у меня все равно что нет и рассказывать тут не о чем. И доктора чуди. И его огромной восточноевропейской овчарки, чей взгляд, исполненный вежливого и пытливого любопытства, таинственным образом походил на взгляд самого доктора. С подобным смешком я частенько сталкивался в швейцарии. Вся атмосфера института юнга, насколько мне удалось его увидеть, озадачила меня. Это был один из тех высоких цюрихских домов, у которых вид не жилой и не конторский, а серединка на половинку.
Еще интересные статьи:
Cordalune