Не помню, из за чего мы разругались, но я его ударил ладонью. Он упал на купить печь. Ожогов, к счастью, не получил, только шинель задымилась. Барак немеет поднимать руку на надзирателя это слишком! А происходит это перед вечерним разводом, часов в шесть. Меня срочно вызывают на вахту, я представляю заранее, что меня ждет, как налетят надзиратели, и инстинктивно втягиваю голову в плечи.
Они вызывают взвод охраны. В лагере шум, на работу никто не идет. Вводить охрану в зону рискованно огромная толпа заключенных. А я продолжаю упираться, надеясь, что все постепенно остынут.
Ты шо, туманов, натворыл? ! Гражданин начальник, пришел к нам в барак ворошиловский конь, разорался, все ему не так. Если бы вы или начальник лагеря другое дело, ничего бы такого не было, хитрю я. Киричук помолчал. Ну, шо вин дурный то дурный, но драться нельзя! Про себя я подумал зря все это затеял.
Просто так не обойдется. Берлин, думаю, взяли, наверно, и меня возьмут. В общем, так, гражданин надзиратель, как вы скажете, так и будет.
Я говорю смотри, начальник, и голой рукой бью в печь. Кулак проломил кирпичную кладку, из дыры повалил дым. В надзирательской воцарилась тишина.
Еще интересные статьи:
Akibei