Я сумел развязаться и оказавшимся в руках концом шнура успел ударить майора крестьянова. Меня сбрасывают с машины и снова бьют. Я весь в крови.
Снова забрасывают в машину. В кузове человек шесть избитых, уже не двигающихся, там же четыре автоматчика, отгороженные щитом из досок.
Мне навсегда запомнится, как молодой сержант с карими глазами, держа наготове автомат, пристально и тревожно смотрит на меня. Слышу его голос успокойся, туманов, ну успокойся… вот я сейчас нажму крючок и тебя нет. Понимаешь? Успокойся, чуть нажму пальцем и все, тебя нет и больше никогда не будет! Прошло столько лет, а я до сих пор вижу эти напряженные карие глаза и пытаюсь понять, что удержало его тогда.
У него двое сыновей, тридцати восьми и восемнадцати лет, оба пошли по стопам отца один сидит в чувашской колонии, другой в украинской. Я предложил ему жить у нас в кооперативе на одном из участков в карелии, в живописном месте с хорошим климатом. Там есть все столовая, круглосуточная баня, отдельная комната, телевизор. Первый раз он прожил у нас недели две, потом уехал в ленинград.
Месяца через два вернулся в карелию. Мы положили его в больницу, лечили. Он снова уехал на украину, на родину. Еще месяца два три передавал приветы по телефону, потом исчез. Я помню наш последний разговор в москве.
Еще интересные статьи:
Kazrazil