Старосте ювелирного цеха, уста рагину, донесли, что хюсам продолжает изготовлять браслеты, медальоны, амулеты, а в цех вступать не желает, поэтому староста и наложил на него неимоверно высокий налог восемьсот акче. Таких денег хюсам не мог раздобыть, если бы даже продал все, что у него есть, вместе со своими башмаками. Правда, за один только рубиновый амулет он мог бы получить намного больше, но кто его купит?. футболка болеет, редко уже подымается с постели, а купить ей чего нибудь вкусного не на что. Как дожить долгую жизнь, если бог не пожалел для них дней под своим небом? Хюсам собрал свое добро в мешочек и направился в бедестан, ведь найдется и для него, не цехового, хоть немного места на земле? Еще издали он услышал шум базара. Народ толпами тянулся к центру, на навьюченных мулах и верблюдах сквозь толпу пробивались купцы, оттесняя пеших, покрикивали носильщики, требуя дать им дорогу.
А с обеих сторон сидели друг возле друга нищие с мисочками в руках. Такого количества нищих хюсам еще никогда не видел. Каждый год становится их все больше, а кто знает, может, скоро и старый ювелир пополнит их ряды? Хюсам пошел дальше. Ряды нищих сменились убогими лавчонками под серыми навесами.
Владельцы магазинов, портняжных мастерских, парикмахерских, кафеджиев, которым, по видимому, не оставалось места под крышей рынка, громко расхваливали свой товар, старались обратить на себя внимание кто как мог один играл на гуслях, другой дробью выстукивал на тамбурине, иной курил ладан, тот позванивал колокольчиками. Здесь были и арабы в разноцветных бурнусах, и крикливые греки в пестрых платках, и молчаливые турки в чалмах. Продавалось тут все канделябры, подносы, апельсины, парча, украшения, шелк. Хюсам подумал, что нечего ему пробиваться дальше, поздно пришел.
Устроился в ряду, поставил перед собой соломенный стул, разложил на нем свой драгоценный где Сквозь беспокойный базарный гул доносились обрывки фраз, прислушиваясь, хюсам мог уже уловить их смысл люди возмущались тем, что на рынке ходят фальшивые деньги, а пиастры отчеканены не из чистого золота. Напротив, у двери жалкой лавчонки, стоял торговец в смешной позе, словно распятый, и вопил сквозь слезы я никогда не повышал цен, но посмотрите, посмотрите, какие мне дают деньги! Хюсам печально покачал головой.
Взятки давали и преступники в корпусе янычар узаконивались грабежи и убийства. А уже настоящее богатство привалило чорбаджи, когда он захватил имущество погибших в боях воинов. Янычарам разрешили жениться и владеть землей.
Казармы опустели, воины становились собствениками. Алим не женился. Он довольствовался любовницами и содержал их в роскошном особняке возле ат мейдана. Чорбаджи направлялся к воротам базара.
Еще интересные статьи:
Agagrinn